Жизнь серьезна всегда, но жить всегда серьезно — нельзя.
Именно в серьезности проявляется легкомыслие нашего общества, которое давно разучилось смеяться над собой.
Музыка во время обеда — это оскорбление и для повара, и для скрипача.
Первая из самых демократических доктрин заключается в том, что все люди интересны.
Прогресс и целесообразность по самой сути своей — это лишь средство для достижения блага.
Речь нуждается в захватывающем начале и
убедительной концовке. Задачей хорошего оратора является максимальное
сближение этих двух вещей.
Смеяться можно над чем угодно, но не когда угодно. Мы шутим по поводу смертного ложа, но не у смертного ложа.
О вкусах не спорят: из-за вкусов бранятся, скандалят и ругаются.
Парадокс храбрости состоит в том, что человек должен пренебречь своей жизнью, чтобы сохранить ее.
Только тот, кто ничего не смыслит в машинах,
попытается ехать без бензина; только тот, кто ничего не смыслит в
разуме, попытается размышлять без твердой, неоспоримой основы.
Мы сами заводим друзей, сами создаем врагов, и лишь наши соседи — от Бога.
...Нет на свете человека, который мог бы
прожить, ни разу не погрузившись в фантазии, ни разу не отдавшись
воображению, романтике жизни, ибо в мечтаниях он обретает тот приют, в
котором ум его найдет отдохновение.
Библия учит нас любить ближних, она также учит нас любить врагов; может быть, потому, что это обычно одни и те же люди.
Воры уважают собственность. Просто они желают, чтобы она принадлежала им, дабы они могли еще больше уважать ее.
...Дураков тянет к интеллектуальности, как кошек к огню.
Если вы не поняли человека, вы не имеете права осуждать его, а если поняли, то, вполне возможно, не пожелаете этого делать.
Нужно научиться быть счастливым в минуты
отдохновения, когда помнишь о том, что ты жив, а не в минуты бурной
жизнедеятельности, когда об этом забываешь.
