Безмерное самолюбие и самомнение не есть признак чувства собственного достоинства.
Есть три рода подлецов на свете: подлецы наивные, то есть убежденные, что их подлость есть высочайшее благородство,
подлецы, стыдящиеся собственной подлости при непременном намерении
все-таки ее докончить, и, наконец, просто подлецы, чистокровные подлецы.
Жизнь скучна без нравственной цели, не стоит жить, чтобы только
питаться, это знает и работник — стало быть, надо для жизни нравственное
занятие.
Идея о бессмертии — это сама жизнь, живая жизнь, ее окончательная
формула и главный источник истины и правильного сознания для
человечества.
Дурак, сознавшийся, что он дурак, есть уже не дурак.
Хорошие мысли предпочитаются блестящему слогу. Слог — это, так сказать,
внешняя одежда; мысль — это тело, скрывающееся под одеждой.
Искусство только тогда будет верно человеку, когда не будет стеснять его свободу развития.
Человек есть существо, ко всему привыкающее, и, я думаю, это самое лучшее определение человека.
Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека!
Учитесь и читайте. Читайте книги серьезные. Жизнь сделает остальное.
Фантазия есть
природная сила в человеке... Не давая ей утоления, или умертвишь ее, или
обратно — дашь ей развиться именно чрезмерно (что вредно).
Человек — целый мир, было бы только основное побуждение в нем благородно.
Что такое талант? Талант есть способность сказать или выразить хорошо там, где бездарность скажет и выразит дурно.
Эгоисты капризны и трусливы перед долгом: в них вечное трусливое отвращение связать себя каким-нибудь долгом.
Юмор есть остроумие глубокого чувства.
Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей.
Таланту нужно сочувствие, ему нужно, чтоб его понимали.
Только бы жить, жить и жить! Как бы ни жить — только жить! Экая правда!
Господи, какая правда! Подлец человек!.. И подлец тот, кто его за это
подлецом называет.
Тот, кто желает увидеть живого Бога, пусть ищет его не в пустом небосводе собственного разума, но в человеческой любви.
Я представить не могу положения, чтоб когда-нибудь было нечего делать.
Дурной признак, когда перестают понимать иронию, аллегорию, шутку.
Если ты направился к цели и станешь дорогою останавливаться, чтобы
швырять камнями во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдешь
до цели.
...Если хотите рассмотреть человека и узнать его душу, то вникайте не в
то, как он молчит, или как он говорит, или как он плачет, или как он
волнуется благороднейшими идеями, а смотрите на него лучше, когда он
смеется. Хорошо смеется человек — значит, хороший человек.
Искусство есть такая потребность для человека, как есть и пить.
Потребность красоты и творчества, воплощающего ее, — неразлучна с
человеком, и без нее человек, может быть, не захотел бы жить на свете.
Искусство никогда не оставляло человека, всегда отвечало его
потребностям и его идеалу, всегда помогало ему в отыскании этого идеала,
— рождалось с человеком, развивалось рядом с его исторической жизнью.
Каждый человек несет ответственность перед всеми людьми за всех людей и за все.
Кто легко склонен терять уважение к другим, тот прежде всего не уважает себя.
В том-то и признак настоящего искусства, что оно всегда современно, насущно — полезно.
Высшая и самая характерная черта нашего народа — это чувство справедливости и жажда ее.
Главное в человеке — это не ум, а то, что им управляет: характер, сердце, добрые чувства, передовые идеи.
...Да будут прокляты эти интересы цивилизации, и даже самая цивилизация, если для сохранения ее необходимо сдирать с людей кожу.
Кто не любит природы, тот не любит человека, тот не гражданин.
Ничему не удивляться есть, разумеется, признак глупости, а не ума.
...Но что же мне делать, если я наверное знаю, что в основании всех
человеческих добродетелей лежит глубочайший эгоизм. И чем добродетельнее
дело — тем более тут эгоизм. Люби самого себя — вот одно правило,
которое я признаю. Жизнь — коммерческая сделка...
Описание цветка с любовью к природе гораздо более заключает в себе
гражданского чувства, чем обличение взяточничества, ибо тут
соприкосновение с природой, с любовью к природе.
Лишь усвоив в возможном совершенстве первоначальный материал, то есть
родной язык, мы в состоянии будем в возможном же совершенстве усвоить и
язык иностранный, но не прежде.
Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих.
Милостыня развращает и подающего, и берущего, и сверх того не достигает цели, потому что только усиливает нищенство.
Можно ли любить всех, всех людей... Конечно, нет, и даже неестественно. В
отвлеченной любви к человечеству любишь почти всегда одного себя.
Нет выше идеи, как пожертвовать собственной жизнью, отстаивая своих братьев и свое отечество...
Нет ничего в мире труднее прямодушия и нет ничего легче лести.
Осмыслить и прочувствовать можно и верно, и разом, но сделаться человеком нельзя разом, а надо выделяться в человека.
Полезною оказывается лишь та война, которая предпринята для идеи, для высшего и великого принципа, а не для материального интереса, не для жадного захвата...
Религия есть только формула нравственности.
Самые серьезные проблемы современного человека происходят оттого, что он
утратил чувство осмысленного сотрудничества с Богом в Его намерении
относительно человечества.
Сила не нуждается в ругательствах.
Лгут только одни негодяи.
Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит,
что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть,
входит в неуважение и к себе, и к другим.
Лишь трудом и борьбой достигается самобытность и чувство собственного достоинства.
...Соприкосновение с природой есть самое последнее слово всякого
прогресса, науки, рассудка, здравого смысла, вкуса и отличной манеры.
Сострадание есть высочайшая форма человеческого существования.
Кто хочет приносить пользу, тот и с буквально связанными руками может сделать бездну добра.
Безумцы прокладывают пути, по которым следом пойдут рассудительные.
Веселость человека — это выдающаяся черта человека.
Вино скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей, тупит его.
Без великодушных идей человечество жить не может.
Без идеалов, то есть без определенных хоть сколько-нибудь желаний
лучшего, никогда не может получиться никакой хорошей действительности.
