Воображение... сообразуется с нашим деяниями, и если эти деяния отвечают
тому, что мы зовем нашим долгом, нашей добродетелью, то воображение
лишь приумножает для нас покой и радость.
В том-то и заключается преимущество древних, что они во всем умели отыскать меру.
Когда мы прекрасны, мы прекраснее всего без нарядов.
Красота
души придает прелесть даже невзрачному телу, точно так же, как
безобразие души кладет на самое великолепное сложение и на прекраснейшие
члены тела какой-то особый отпечаток, который возбуждает в нас
необъяснимое отвращение.
Кто из людей премудрым Не мнит себя?
Злые люди всегда ищут местечко потемнее уже
потому, что они злые. Но что толку, если они и скроются от всего света?
Совесть-то поважнее целого света, обвиняющего нас.
Изысканная, напыщенная, чопорная речь
несовместима с чувством. Она не служит истинным его выражением и не
может его вызвать. Но чувство вполне мирится с самыми простыми,
обыкновенными, даже пошлыми словами и выражениями.
Искреннее переживание — самое спорное в таланте
актера. Оно может быть там, где его не замечают; и наоборот, можно
предполагать его там, где его совсем нет.
Исполнять обязанности дружбы несколько трудней, чем восхищаться ею.
Как далеко актеру, который только понимает какое-нибудь место, до актера, который в то же время переживает его!
Кто ищет друзей, достоин того, чтобы их найти; у кого нет друзей, тот никогда их не искал.
Кто при известных обстоятельствах не лишается ума, тот не имел чего лишиться.
Люди не всегда бывают тем, чем кажутся.
Люди, сознающие, что и они блуждали по
запретным тропам, не могут быть слишком строги. Да и не должны. Важны
ведь не преграды, которые добродетель
воздвигает перед любовью, важно уметь прощать человеческую слабость
тем, кто оставил позади эти преграды, и разумно судить о вытекающих
отсюда последствиях.
Если тебе придется услышать о чьей-либо
чудовищной неблагодарности, разберись сперва как следует во всех
обстоятельствах этого дела, а потом уж решай, заслужил ли тот человек
такой позорный упрек. Истинные благодетели редко когда упрекнут
кого-нибудь в неблагодарности, и даже — хочется верить, к чести людей, —
никогда. А благодетели с мелкими своекорыстными намерениями пусть винят
себя сами, что вместо признательности пожинают неблагодарность.
Есть очень мало голосов, которые при крайнем
напряжении не стали бы противными; и слишком быстрые, слишком бурные
движения редко бывают благородными.
Мир житейский — это часы, гири которых — деньги, а маятник — женщина.
Высшая похвала художнику — это когда перед его произведением забываешь о похвалах.
Герой
— это муж, знающий, что есть блага, которые дороже жизни; муж.
посвятивший свою жизнь служению государству, себя одного — служению
многим.
Быть на расстоянии какого-нибудь шага от цели или же совсем не приблизиться к ней — это, в сущности, одно и то же.
Очарование — это красота в движении.
Перед призраком отца Гамлета волосы поднимаются у всех — покрывают ли они верующий или неверующий мозг.
Переполненное сердце не может взвешивать слова.
Непростительная гордость — не хотеть быть обязанным любимому человеку своим счастьем.
Спорьте, заблуждайтесь, ошибайтесь, но, ради бога, размышляйте, и хотя криво, да сами.
Старый художник сказал ученику, нарисовавшему
богато разукрашенную Елену: «Ты не мог изобразить ее прекрасной, поэтому
ты изобразил ее богатой».
Стыдливость может быть уместна везде, только не в деле признания своих ошибок.
Судьба должна быть необходимым следствием действий, действия — страстей, страсти — характеров.
Руины одного нужны вечно живой природе для жизни другого.
Самое меньшее благо в жизни — это богатство; самое большое — мудрость.
Самый медлительный человек, если он только не теряет из виду цели, идет быстрее, чем тот, кто блуждает бесцельно.
Самый отъявленный злодей старается извинить себя и уговорить, что совершенное им преступление не особенно существенно и обусловлено необходимостью.
Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к
делу, за которое идешь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра
там — значит быть подручным мясника, не более.
Судьба подчас чересчур уж сильно замахивается,
когда хочет легонько стукнуть нас. Казалось, она вот-вот нас раздавит, а
на самом-то деле она всего лишь комара у нас на лбу прихлопнула.
Суеверия, в которых мы выросли, не теряют своей власти над нами даже и тогда, когда мы познали их.
Считать себя счастливее или несчастнее, чем на самом деле, — обычное заблуждение молодости.
То, что однажды напечатано, становится достоянием мира на вечные времена.
Радоваться в одиночку грустно.
Разве смеяться — дурно? И разве нельзя
смеяться, сохраняя полную серьезность?.. Смех лучше сохраняет нам разум,
нежели досада и огорчения.
Разговаривая, редко высказывают качества, которыми обладают, скорее выдают те, которых недостает.
Разумный актер никогда не выдвинет свою роль, где это не является необходимым, в ущерб другим ролям.
Удовольствие так же необходимо, как работа.
Уж лучше терпеть несправедливость, чем ее совершать.
Ни один народ в мире не одарен какой-либо способностью преимущественно перед другими.
Ничтожна та любовь, что не страшится навлечь презрение на любимую.
Ничто не придает столько выражения и жизни, как
жесты, движения рук, особенно при душевных волнениях; без жестов самое
красивое лицо маловыразительно.
Одна женщина никогда не признает прелесть другой.
Ожидание радости тоже есть радость.
Плохо, если царь
Орел средь падали, но ежель он
Сам падаль средь орлов — пиши пропало!
Подобно тому как комплимент бывает редко без лжи, так и грубость редко бывает без известной доли правды.
Я давно уже считал, что двор — не место для
поэта, который должен изучать природу. Но если пышность и этикет
превращают людей в машины, то обязанность поэта — снова сделать из этих
машин людей.
Хорошее и даже самое лучшее быстро приедается, если оно становится повседневным.
Художники пишут глазами любви, и только глазам любви следует судить их.
Яд, который не действует сразу, не становится менее опасным.
Подпасть пороку по неведению — одно, знать его и тем не менее в нем погрязнуть — совсем другое.
Последовательные действия не могут, как
таковые, стать объектами живописи; она должна довольствоваться
одновременными действиями или телами, которые своим положением
заставляют предполагать действие.
Природа намеревалась сделать женщину вершиной творения, но ошиблась глиной и выбрала слишком мягкую.
Набожным восторгам предаваться Безмерно легче, чем творить добро.
Знай, слабый человек, хоть он подчас Того и сам не ведает, охотно
В восторженном безделье пребывает, Чтоб только добрых дел не совершать.
Не все те свободны, кто смеется над своими цепями.
Не может быть великим то, что не правдиво.
Птицу можно поймать. Но можно ли сделать, чтобы клетка была ей приятнее вольного воздуха?
Равенство — самая прочная основа любви.
В некоторых случаях женщина намного проницательнее сотни мужчин.
Горячая лошадь вместе со всадником может
сломать себе шею как раз на той тропинке, по которой осторожный осел
идет не спотыкаясь.
Если б люди всегда думали об исходе своих предприятий, они бы ничего не предпринимали.
Если глупец и подаст невзначай хороший совет, то выполнить его следует умному человеку.
