Воображение, рожденное жизнью, в свою очередь получает иной раз власть и над жизнью.
Гений настолько внутренне богат, что любая тема, любая мысль, случай или предмет вызывают у него неиссякаемый поток ассоциаций.
Глубочайшим образом люблю природу, силу
человеческого духа и настоящую человеческую мечту. А она никогда не
бывает крикливой... Никогда! Чем больше ее любишь, тем глубже прячешь в
сердце, тем сильнее ее бережешь.
Вдохновение
— как первая любовь, когда сердце громко стучит в предчувствии
удивительных встреч, невообразимо прекрасных глаз, улыбок и недомолвок.
Вдохновение — это строгое рабочее состояние человека.
Каждый человек хотя бы и несколько раз за свою
жизнь, но пережил состояние вдохновения — душевного подъема, свежести,
живого восприятия действительности, полноты мысли и сознания своей
творческой силы.
Мы должны быть владетелями искусства всех времен и всех стран.
Каждая минута, каждое брошенное невзначай слово и взгляд, каждая глубокая или шутливая мысль, каждое незаметное движение человеческого сердца, так же как и летучий пух тополя или огонь звезды в ночной луже, — все это крупинки золотой пыли.
Мы, литераторы, извлекаем их десятилетиями, эти
миллионы песчинок, собираем незаметно для самих себя, превращаем в
сплав и потом выковываем из этого сплава свою «золотую розу» — повесть,
роман или поэму.
Невежество делает человека равнодушным к миру, а равнодушие растет медленно, но необратимо, как раковая опухоль.
Тот не писатель, кто не прибавил к зрению человека хоть немного зоркости.
...У любви тысячи аспектов, и в каждом из них — свой свет, своя печаль, свое счастье и свое благоухание.
...Только писатели, обладающие даром импровизации, могут писать без предварительного плана.
Тот, кто лишен чувства печали, так же жалок,
как человек, не знающий, что такое радость, или потерявший ощущение
смешного. Выпадение хотя бы одного из этих свойств свидетельствует о
непоправимой духовной ограниченности.
Человек должен быть умен, прост, справедлив, смел и добр. Только тогда он имеет право носить это высокое звание — Человек.
Чем прозрачнее воздух, тем ярче солнечный свет.
Чем прозрачнее проза, тем совершеннее ее красота и тем сильнее она
отзывается в человеческом сердце.
Стертость и бесцветность прозы часто бывают
следствием холодной крови писателя, грозным признаком его омертвления.
Но иногда это просто неумение, свидетельствующее о недостатке культуры.
Если писатель хорошо видит то, о чем пишет, то самые
простые и порой даже стертые слова приобретают новизну, действуют на
читателя с разительной силой и вызывают у него те мысли, чувства и
состояния, какие писатель хочет ему передать.
Творческий процесс в самом своем течении приобретает новые качества, усложняется и богатеет.
...От постоянного соприкосновения с действительностью замысел расцветает и наливается соками земли.
Нельзя терять чувство призвания. Его не заменить ни трезвым расчетом, ни литературным опытом.
Нет в мире ничего более счастливого, чем
согласие между близкими людьми, и ничего страшнее умирающей любви, —
никем из любящих не заслуженной, необъяснимой...
...Знание всех смежных областей искусства —
поэзии, живописи, архитектуры, скульптуры и музыки — необыкновенно
обогащает внутренний мир прозаика и придает особую выразительность его
прозе. Последняя наполняется светом и красками живописи, емкостью и
свежестью слов, свойственными поэзии, соразмерностью архитектуры,
выпуклостью и ясностью линий скульптуры и ритмом и мелодичностью музыки.
Все это добавочные богатства прозы, как бы ее дополнительные цвета.
Знание органически связано с человеческим воображением. Этот на первый взгляд парадоксальный закон можно выразить так: сила воображения увеличивается по мере роста познаний.
Нет таких звуков, красок, образов мыслей — сложных и простых, — для которых не нашлось бы в нашем языке точного выражения.
Мы до сих пор упорно пренебрегаем красотой природы и не знаем всей силы ее культурного и морального воздействия на человека...
...Наше творчество
предназначается для того, чтобы красота земли, призыв к борьбе за
счастье, радость и свободу, широта человеческого сердца и сила разума
преобладали над тьмой и сверкали, как незаходяшее солнце.
Не будем говорить о любви, потому что мы до сих пор не знаем, что это такое.
В истинном писательском призвании совершенно
нет тех качеств, какие ему приписывают дешевые скептики, — ни ложного
пафоса, ни напыщенного сознания писателем своей исключительной роли.
В любой области человеческого знания заключается бездна поэзии.
Голос совести и вера в будущее не позволяют
подлинному писателю прожить на земле, как пустоцвет, и не передать людям
с полной щедростью всего огромного разнообразия мыслей и чувств,
наполняющих его самого.
Дело писателя состоит в том, чтобы передать
или, как говорится, донести свои ассоциации до читателя и вызвать у него
подобные же ассоциации.
Нужно дать свободу своему внутреннему миру,
открыть для него все шлюзы и вдруг с изумлением увидеть, что в твоем
сознании заключено гораздо больше мыслей, чувств и поэтической силы, чем
ты предполагал.
Поэтическое восприятие жизни, всего окружающего
нас — величайший дар, доставшийся нам от поры детства. Если человек не
растеряет этот дар на протяжении долгих трезвых лет, то он поэт или
писатель.
Природа будет действовать на нас со всей своей силой
только тогда, когда мы внесем в ощущение ее свое человеческое начало,
когда наше душевное состояние, наша любовь, наша радость или печаль
придут в полное соответствие с природой и нельзя уже будет отделить
свежесть утра от света любимых глаз и мерный шум леса от размышлений о
прожитой жизни.
...Ритмичность прозы никогда не достигается
искусственным путем. Ритм прозы зависит от таланта, от чувства языка, от
хорошего «писательского слуха». Этот хороший слух в какой-то мере
соприкасается со слухом музыкальным.
Самое сильное сожаление вызывает у нас
чрезмерная и ничем не оправданная стремительность времени... Не успеешь
опомниться, как уже блекнет молодость и тускнеют глаза. А между тем ты
еще не увидел и сотой доли того очарования, какое жизнь разбросала
вокруг.
Писатель, полюбивший совершенство классических
архитектурных форм, не допустит в своей прозе тяжеловесной и неуклюжей
композиции. Он будет добиваться соразмерности частей и строгости
словесного рисунка. Он будет избегать обилия разжижающих прозу украшений
— так называемого орнаментального стиля.
Писательство — не ремесло и не занятие. Писательство — призвание.
Поэзия обладает одним удивительным свойством.
Она возвращает слову его первоначальную, девственную свежесть. Самые
стертые, до конца «выговоренные» нами слова, начисто потерявшие для нас
свои образные качества, живущие только как словесная скорлупа, в поэзии
начинают сверкать, звенеть, благоухать!
Одна из основ писательства — хорошая память.
Ожидание счастливых дней бывает иногда лучше этих самых дней.
Ослепительное солнце воображения загорается только от прикосновения к земле. Оно не может гореть в пустоте. В ней оно гаснет.
Ощущение жизни как непрерывной новизны — вот та плодородная почва, на которой расцветает и созревает искусство.
Писатели не могут ни на минуту сдаться перед
невзгодами и отступить перед преградами. Что бы ни случилось, они должны
непрерывно делать свое дело, завещанное им предшественниками и
доверенное современниками.
Сердце, воображение и разум — вот та среда, где зарождается то, что мы называем культурой.
Дело художника — противостоять страданию всеми силами, всем своим талантом.
Берегите любовь, как драгоценную вещь. Один раз плохо обойдетесь с любовью, так и последующая будет у вас обязательно с изъяном.
Богатство ассоциаций говорит о богатстве внутреннего мира писателя.
Вдохновение входит в нас, как сияющее летнее
утро, только что сбросившее туманы тихой ночи, забрызганное росой, с
зарослями влажной листвы. Оно осторожно дышит нам в лицо своей целебной прохладой.
Дело художника — рождать радость.
Если отнять у человека способность мечтать, то
отпадет одна из самых мощных побудительных причин, рождающих культуру,
искусство, науку и желание борьбы во имя прекрасного будущего.
Замысел, так же как молния, возникает в
сознании человека, насыщенном мыслями, чувствами и заметками памяти.
Накапливается все это исподволь, медленно, пока не доходит до той
степени напряжения, которое требует неизбежного разряда. Тогда весь этот
сжатый и еще несколько хаотический мир рождает молнию — замысел.
