Великое дело иметь собственные суждения, но в конечном счете важно, какие это суждения.
Культура — это стремление к совершенству посредством познания того. что более всего нас заботит, того, о чем думают и говорят...
На бескрайних просторах океана клеветы, зовущегося «историей», одна волна, даже большая, особого значения не имеет.
Наша религия — религия неравенства.
Для поэзии идея — это все... Поэзия вкладывает чувство в идею...
Критик окажет пользу человеку практическому лишь в том случае, если не станет потворствовать его вкусам, его взглядам на мир.
Культура — это стремление к благозвучию и свету, главное же — к тому, чтобы и благозвучие, и свет преобладали.
Неравенство естественным образом приводит к материализации высшего класса, опошлению среднего и озверению низшего.
По-настоящему нация велика не тогда, когда она состоит из большого числа думающих, свободных и энергичных людей, а когда мысль, свобода и энергия подчинены идеалу более высокому, чем у среднего члена общества.
Провинциальный тон всегда резок, он апеллирует не к духу и интеллекту, а
к крови и чувствам... предпочитает не уговаривать, а отчитывать.
С женщинами спорят сердцем, не умом.
Человека всегда будут привлекать идеи самые несоразмерные.
Власть философа над миром не в метафизических умозаключениях, а в том
высшем смысле, благодаря которому он эти умозаключения вывел...
Гениальность зависит главным образом от энергии.
Для меня критика — это беспристрастная попытка познать и переделать все лучшее, что есть в мире фактов и мыслей.
Человечество, в массе своей, никогда не будет стремиться увидеть вещи такими, какие они есть...
Что может быть хуже для прирожденного поэта, чем родиться в век разума!
Для создания литературного шедевра одного таланта мало. Талант должен угадать время. Талант и время нерасторжимы...
Если я во что и верю, так только в культуру. Культура, если вдуматься,
основывается вовсе не на любопытстве, а на любви к совершенству: культура — это познание совершенства. Люди культуры — истинные апостолы равенства.
